ЦЕЛЬ Определение факторов успешного развития нормативно-правовой системы, способствующей эффективному регулированию процессов межгосударственного взаимодействия, в Арктическом регионе
ЗАДАЧИ ❖ Проанализировать существующие особенности нормативно-правовой системы Арктического регионе, определить текущие проблемы и наиболее проработанные стороны института правового регулирования
❖ Установить исторические предпосылки текущего положения
❖ Ознакомиться с существующей нормативно-правовой базой, обеспечивающей и регулирующей взаимодействие между государствами в регионе на сегодняшний день
❖ Сопоставить тенденции изменения способов ведения коммуникации и обеспечения сотрудничества между арктическими государства и развитие правовой системы
❖ Изучить современные концепции развития института правового регулирования в регионе
❖ Выявить наиболее популярные позиции относительно статуса нормативноправовой системы
❖ Сформировать положения, способствующие стабильному развитию правовой системы региона
МЕТОДЫ
❖ Структурализм
❖ Аналоги и Противопоставление
❖ Нормативизм
❖ Анализ и Синтез
❖ Сравнительно-исторический

ОСНОВНАЯ ЧАСТЬ
Возрастание роли и значения Арктики в современном мире поставило перед международным сообществом ряд сложных задач по определению содержания и основных направлений развития сотрудничества арктических государств и других
заинтересованных субъектов в этом регионе.

Активное развитие роли Арктики в современном мире неоспоримо. Усиление значения данного региона стало причиной появления одной из наиболее сложных актуальных задач: определить факторы, составляющие фундамент содержания, и
ключевые направления развития взаимодействия государств членов Арктического совета между собой и сторонами, заинтересованными в вопросах региона.

Задачей исследования я вижу определение наиболее удовлетворительных для каждой вовлеченной стороны параметров-характеристик процесса совместного управления Арктическим регионом, а также модернизацию и трансформирование
механизма его осуществления на практике. Решение данных задач наиболее актуально в связи с происходящей сегодня, глубокой трансформацией данного региона, что доказывает остроту существующей проблемы и подтверждает необходимость всестороннего изучения причин изменений. Приоритетом является создание представления о существующих ориентирах развития Арктики и их совершенствование в существующих исторических условиях.

В 1991 г. Арктическая стратегия защиты окружающей среды (AEPS), а спустя пять лет и Арктический совет(АС) обосновали фундаментальную идею взаимовыгодного сотрудничества в Арктике, базирующегося на всеобщем признании «идеи о
необходимости защиты уязвимой экосистемы региона от загрязнения, инициированных человеком как внутри, так и за пределами Арктики». Программа оценки климатического воздействия на Арктику (ACIA), ознаменовавшая начало
работы в 21 веке доказала, что приоритетную позицию в арктической повестке должна занимать проблема изменения климата и его последствий. Так, понимание Арктики учеными, политическими деятелями, активистами и всеми членами сообщества неравнодушными к Арктическому региону существенно изменилось. Она начала отождествляться международным сообществом не «замороженной пустыней», (что было справедливо для периода функционирования AEPS) , а в качестве такого участка Земли, что подвергается постоянным воздействиям всецело захватывающего и продолжительного трансформационного процесса.

Бесспорен тот факт, что контроль за упомянутым выше процессом не подразумевает создание нормативных регуляторов, служащих условиями регулирования и определяющих порядок межгосударственного сотрудничества. Формирование международной институциональной основы необходимо для гарантии его практической реализации с позиции организаторов.

Арктический совет признает своим приоритетом решение последней задачи. Учрежденный в формате форума высокого уровня, он фиксирует такие цели, как поиск способов организации сотрудничества, координации и взаимного общения
между арктическими государствами по вопросам, представляющим общий интерес, с привлечением арктических коренных народов и иных жителей Арктики. Особый интерес в данном случае представляют вопросы устойчивого развития и защиты
арктической окружающей среды.

Тем не менее за годы функционирования АС показал себя скорее как создатель важных научных оценок и международных инициатив, как механизмов по повышению значимости коренных народов Арктики, чем как регулятивный орган международного уровня, для которого было бы справедливо проследить реализующуюся способность решать вопросы управления регионом и принимать в связи с этим постановления, обязательные для государств-членов.

Примерами обратного служат лишь несколько событий. Можно упомянуть такие факты, как разработка и подписание государствами — членами 2 международных договоров о сотрудничестве в областях авиационной сферы и морского поиска и спасении в Арктике 2011 г. и о сотрудничестве в сфере готовности и реагирования на загрязнение арктической акватории нефтью 2013 г.

Следует отметить, что изменение климата является причиной таяние льдов и освобождения от него значительной территории морского пространства. В этой связи специфическая природа Арктики испытывает до этого невообразимые в ее условиях изменения и подвергается масштабным угрозам, непосредственно связанным с увеличением продолжительности и интенсивности судоходства, рыболовства, добычи полезных ископаемых, в первую очередь, нефти и газа. Многие исследователи солидарны во мнении, что установленный в конце XX — начале XXI в. правовой режим, обеспечивающий защиту экосистемы Арктики не соответствует современным реалиям и нуждается в модернизации. В первую очередь, это служит обоснованием необходимости разработки и принятия новых мер нормативного характера, с помощью которых будет обеспечена гарантия протекции государств над состоянием арктической природы и ресурсов, порядок их эксплуатации, не противоречащий принципам устойчивого развития региона.

Определение успешности решения данной задачи напрямую зависит от того, какой характер приобретет взаимодействие арктических государств и иных заинтересованных субъектов по 3 решающим группам вопросов, являющихся, на мой
взгляд, наиболее значимыми для совершенствования системы управления регионом: создание перечня направлений международного сотрудничества, представляющими наибольшие перспективы развития и требующие незамедлительного регулирования;
определение значения юридических и не юридических составляющих регуляторов в вышеназванном процессе;
возможность объединения базовых, общепризнанных национальных и региональных актов для регулирования процесса решения задач, рассматриваемых в арктической повестке дня. комбинация усилий акторов, непосредственно связанных с
арктическим пространством, и несколько удаленных в географическом понимании от него; разработка путей полномасштабной реализации потенциала АС и уже существующих в регионе организаций и органов, связанных с обеспечением развития безопасного использования и сохранения Арктики.

Единственно возможным решением задачи, упомянутой первой, в реальных условиях, на мой взгляд, является достижение баланса между двумя условиями. Первым из них является сохранение возможности реализации и признание реальных
потребностей участников нормотворческого процесса в Арктике, и вторым – факт ограниченности способности субъектов идти на компромиссы и обеспечивать выполнение уже достигнутых и установленных соглашений на практике.

В этой связи я вижу необходимым обратить внимание на мнение, сформированное участниками встречи Целевой группы АС по вопросу развития арктического морского сотрудничества (сентябрь 2015г., Осло), заключающееся в том, что «во времена напряженных бюджетов и конкурирующих приоритетов предложения о новых совместных предприятиях должны тщательно изучаться с точки зрения их необходимости». Таким образом, при оценку будущих потребностей сотрудничества целесообразно учитывать как пробелы, несуществующие компоненты вопроса, так и возможности, компоненты, создание которых критически значимо для оптимизации сотрудничества и повышения его экономической эффективности. Поиск решений для данных задач и ответов на указанные выше вопросы должен быть облегчен обращением к положениям Арктического морского стратегического плана (AMSP) Арктического совета на 2015-2025 гг. и использованием его в качестве
ориентиров. Значение данного документа определяется прежде всего наличием в нем формулировок, четко обозначающих стратегические задачи осуществления перспективного межгосударственного сотрудничества по защите морских и прибрежных районов Арктики и содействия устойчивому развитию региона. Нормотворческая деятельность всех восьми арктических государств и заинтересованных субъектов должна быть направлена на достижении именно этих целей.

Важность AMSP заключается также в том, что кроме установления широты круга общественных отношений, требующих особого внимания при рассмотрении вопросов о предмете приоритетного регулирования в контексте повестки дня Арктики, она также устанавливает универсальные принципы и формирует представление о базовых подходах, служащих фундаментальными инструментами подобного регулирования.

Согласно AMSP, на данный момент справедливо говорить, что в связи с расширением применения EBM(принципов экосистемного управления) во всем мире, традиционные принципы регулирования, основанные на узком секторальном или
ресурсном подходах, являются неадекватными современным задачам. Именно в этой связи отмечается, что использование EBM(принципов экосистемного управления) в качестве базового принципа в процессе проведения мероприятий, воплощающих реализацию стратегий арктических государств и иных членов АС, станет путем к развитию у них общего понимания предмета и неограниченному обмену опытом, основанного на системной оценке доннах. Данные аргументы доказывают, что экосистемы подход, имеет важное значение в роли предродовой практики, применяемой на международном уровне.

Решение вопроса относительно того, какую природу и юридическую силу должны иметь документы, определяющие его содержание, настолько же важно для эффективности развития правового статуса Арктики, как и определение предмета и
принципов регулирования сотрудничества государств и других субъектов, заинтересованных в политический процессах на ее территории.

Результатом нормотворческого процесса могут являться документы – нормативные акты абсолютно различные по своему характеру. Это и абстрактные, диапозитивные по своей природе декларации, так и содержащие императивные нормы договоры, имеющие прямое действие на территории государств, ратифицировавших их. Каждый случай уникален, предназначение документа определяет его природу в той же степени, что и уровень согласования дискутирующих
государств относительно его содержания и системы имплементации. Некоторые ситуации предполагают, что наиболее эффективным способом регулированием будут определенные процессы на политическом уровне в то время, как для других предпочтительнее будет использование именно документы, заключающего в себе юридическую силу.

Приведенные выше положения предопределяют бесперспективность развития теорий, которые детерминируют преимущество правовых норм над политическими и наоборот. Документ, полученный в результате нормотворческого процесса на международном уровне, будет непременно иметь положительные, сильные и слабые стороны. Таким образом, можно говорить об определённой степени необходимости их сочетания в процессе решения любой проблемы, стоящей перед международным сообществом.

Данное обстоятельство должно быть принято во внимание при формировании представления о современному состоянии и перспективах развития арктического процесса нормотворчества, особенно в рамках АС. Данный орган был создан, в первую
очередь, для того чтобы обеспечить кооперацию независимых государств и иных заинтересованных сторон в регионе. Это является причиной того, что международные региональные кампании на данный момент осуществляют свою деятельность
посредством проведения совещаний и заседаний рабочих групп, результатом которых становится принятие различных документов политического характера, например деклараций различного рода.

Подобное положение вещей, вероятно, просуществует в ближайшем будущем без каких-либо существенных изменений, что позволяет говорить о том, что институциональные рамки международных учреждений арктического региона
останутся достаточно слабыми в сравнении с аналогичными механизмами у преимущественного количества универсальных межправительственных организаций в современном мире. Это можно объяснить тем, что растущая потребность в усиленно жесткой координации деятельности членов АС и его наблюдателей в противостоянии объективным сложностям и угрозам в регионе не является фактором блокирующим возникновение разногласий субъективного рода, в первую очередь, затрагивающих вопросы поиска путей, средств и способов установления сотрудничества. Не менее важную роль играет политическая напряженность и в некоторых случаях противостояние в отношениях между ними.

Подобные условия не дают нам возможности ожидать преобразования АС в полноценную, в классическом понимании, международную региональную организацию, способную принимать решения, становящиеся общеобязательными для
ее членов и в соответствующих случаях – для наблюдателей, в ближайшем будущем. Данная причина также объясняет, почему говорить о необходимости тотальной замены современного механизма управления в Арктике, основанного на кооперации и реализации правовых норм, на механизм, обеспечивающий имплементацию юридических документов обязательного характера, на данный момент преждевременно.

В то же время, региональное регулирование существующих вопросов арктической повестки не должно быть ограничено политической сферой. Во многих случаях именно разработка юридических договоров, их принятие и реализация утвержденных ими норм являются необходимым условиям эффективного достижения целей. В качестве примеров можно упомянуть вопросы, касающиеся сфер определения порядка эксплуатации и охраны трансграничных ресурсов, делимитации акватории или утверждение порядка применения формальных процедур по разрешению конфликтов.

Заключение международно-правовых соглашений подразумевает строгую связь между государствами, основанную на соглашении в исполнении определенных обязательств, нарушение которых будет являться причиной применения различных
мер юридической ответсвенности. Процесс по созданию таковых документов может быть инициирован и завершён только при наличии объективной, устойчивой заинтересованности в этом сторон, принимающих непосредственное участие в международном нормотворческом процессе, их готовности к компромиссам, взаимным уступкам и поддержанию продолжительного активного диалога.

В последние несколько лет подобная заинтересованность и готовность являются редкостью. И этим объясняется относительно малое количество договоров, носящих международный характер, принятых государствами-членами к настоящему моменту времени в рамках сотрудничества по вопросам Арктического региона, а также их преимущественно двусторонний характер. С другой стороны, невозможно отрицать наличие перспектив в данном направлении, о чем свидетельствует практика членов АС по созданию определенного числа выше упомянутых соглашений.

Тем не менее важно осознавать, что задача выделения параметров в перспективе возможного правового порядка в Арктике напрямую связана с разрешением вопроса о соотношении региональных и универсальных нормативных актов в процессе его разработки и обеспечения реализации. Это также важно связи с тем, что в практике международного права можно видеть противостояние двух “лагерей”. Интересы первой группы соответствуют идеи о широкомасштабной интернационализации правового статуса Арктики с помощью придания особого внимания Конвенции ООН по морскому праву 1982 г., а позиция второй кроется в утверждении факта неизбежности выделения нормативно-правовой системы региона в связи с ее характерными особенностями и основании системы на двусторонних и национальноправовых регуляторах непосредственно арктических государств при доминирующем значении норм классического международного права.

Интересы второй группы получили признание в России. Некоторые эксперты области в нашем государстве полагают, что “в правовом «в правовом положении Арктики главенствующую роль играет договорно-правовая и законодательная
практика самих арктических государств; при этом универсальные международные договоры применяются ими прежде всего с учетом содержащихся в них ссылок на региональные договоренности и в контексте международного обычно- го права». В
российской правовой доктрине также имеет место мнение, что “Арктика не была предметом рассмотрения III Конференции ООН по морскому праву, а ее правовой статус, основу которого составляет национальное законодательство приарктических
государств, сложился тогда, когда о Конвенции ООН по морскому праву 1982 г. не было речи».

На мой взгляд, данные утверждения могут быть опровергнуты. В описанном случае противопоставление одних международно-правовых источников, затрагивающих вопросы правового статуса в Арктики, другим и обоснование неизбежности выбора в определенных ситуациях той или иной стратегии не является продуктивным. В этой связи я считаю значимым обратить внимание на обстоятельство, что на практике существуют прецеденты решения значительного количества вопросов в регионе именно на основе Конвенции 1982 г.. К таковым модно отнести определение границ внутренних вод, территориального моря, исключительной экономической зоны и др.. Выбор иного пути будет означать отрицание политических компромиссов и нормативных соглашений, достигнутых государствами на сложном пути взаимодействия касательно правовых кейсов.

Важно заметить, что, анализируя положение Конвенции ООН по морскому праву и иных универсальных договоров и региональных соглашений и обычных норм международного права, выделить существенные, непреодолимые противоречия
достаточно сложно, а зачастую невозможно. Решающее значение при регулировании отношений в области международного морского права или права защиты государственной среды имеют исторические, культурные и географические особенности, влиявшие на формирования порядка взаимоотношения сторон в подобных ситуациях.

Таким образом, универсальные международные договоры подразумевают возможность заключения особых региональных или двусторонних соглашений. Также допускается принятие какими-либо государствами национальных законов по
вопросам, специально оговоренным в Конвенции 1982 г. или других многосторонних договорах. Положения универ сальных соглашений и, наравне ними, нормы правовых актов, носящих национальный или региональный характер, необходимо рассматривать в соответсвии с принципом, когда при столкновении норм общего и специального характера предпочтение при толковании и применении должно отдаваться специальным нормам, которые могут регулировать соответствующие отношения. Указанный механизм сочетания общего и специального правового регулирования, по моему мнению, может быть успешно применен государствами Арктики для регламентации на своем уровне наиболее актуальных положений
повестки дня в регионе с учетом его особенностей и интересов субъектов.

Юридическими основания для подобного процесса в системе правотворчества могут служить положения Конвенции 1982 г. К наиболее значимым для данного исследования нормам и позициям, установленным данным документам, я могу отнести
положения, направленные на такие сферы, как учет региональных особенностей при применении метода прямых исходных
линий и при определении границ «исторически сложившихся территорий» заливов(ст. 7, 14);
делимитация территориального моря, исключительной экономической зоны и континентального шельфа между государствами с противолежащими или смежными побережьями с учетом исторически сложившихся правовых оснований или иных особых обстоятельств, а также соглашений, уже заключенных между этими государствами (ст. 15, 74, 83);
сотрудничество на региональной основе для сохранения и оптимального использования запасов ассоциированных, далеко мигрирующих и других видов живых морских ресурсов (ст. 63, 64, 66);
для управления живыми ресурсами в районах открытого моря (ст. 118);
межгосударственное сотрудничество субъектов, омываемых замкнутыми или полузамкнутыми морями (ст. 123); взаимодействие стран на региональной основе для разработки международных норм и стандартов для защиты и сохранения морской среды с учетом характерных особенностей (ст. 197);
правовое обеспечение прибрежных государств возможности принятия и обеспечение соблюдения законов и правил по предотвращению, сокращению и сохранению под контролем процессов загрязнения морской среды судами, реализующими маршруты в районах, покрытых льдами и находящимися в пределах исключительной экономической зоны (ст. 234).

Обозначенные сферы не являются единственными. Право стран Арктики принимать законы(национальные) и создавать региональные соглашения в обозначенных областях с нормами, юридически обязательные для участников, также
связано с положениями некоторых иных универсальных договоров. К таковым можно отнести: Конвенцию ЮНЕСКО об охране всемирного культурного и природного наследия 1972 г., Соглашение по обеспечению выполнения мер по международному сохранению и управлению рыболовными судами в открытом море 1993 г. или Базельскую конвенцию о контроле за трансграничной перевозкой опасных отходов и их удалением 1989 г.

Так, вопросы, основанные на противостояниях, конфликтных ситуациях или не уточненных текущих состоянии государств арктического региона, могут быть урегулированы, разрешены и обозначены с помощью как универсальных, так и
региональных соглашений. В зависимости от конкретной ситуации роль каждого из использованных источников правовых норм в нормотворческого процесса в Арктике будут различны.

Рассматривая частные случаи урегулирования конфликтов, можно выделить некоторые существующие наработки специалистов области права, направленные на систематизацию путей реализации взаимодействия государств. Существует научная концепция, согласно которой существуют 4 возможные модели потенциального взаимодействия универсальных и региональных правовых регуляторов в области защиты морской среды от загрязнений в контексте охраны акватории Арктического региона. Данные модели выделяются следующим образом:
региональная модель (роль универсальных договоров существенно ограничена и противодействие загрязнению морской среды осуществляется преимущественно на базе региональных соглашений);
универсально­ региональная мо­дель ( регулирование борьбы с загрязнением морской среды происходит на основе универсальных договоров, а соглашения, принимаемые в арктических регионах, предусматривают дополнительные меры, которые могут быть предприняты или проигнорированы в этом отношении);
универсально-­межрегиональная модель (для ситуаций, в которых источники загрязнения морской среды находятся в нескольких районах. В таких ситуациях борьба с их распространением должна осуществляться на основе как универсального, так и межрегионального сотрудничества);
глобальная модель (правила обращения с источниками загрязнения определяются в рамках универсальных соглашений, роль региональных регуляторов в значительной степени ограничена).

Выбор определённой модели регулирования находится в непосредственной связи с обстоятельствами загрязнения, на борьбу с которыми направлены регуляторы. В случае, когда они имеют региональную природу, к каковым можно отнести
загрязнения, исходящие из наземных источников, то действия по их ликвидации должны быть основаны преимущественно на региональных инструментах. Закономерно, если морская среда загрязняется из-за объектов/процессов, существующих в нескольких районах, в качестве примера можно назвать результаты деятельности по добыче ресурсов морского дна вне границы национальных юрисдикций, то особое внимание должно быть уделено нормами универсального регулирования.

Указанная концепция была разработана в контексте попыток разрешения проблем правового регулирования защиты от загрязнения только морской среды, однако она, на мой взгляд, могла бы быть успешно интегрирована в процесс
разрешения противоречий и урегулирования положений областей, затрагивающих межгосударственное сотрудничество в Арктике. Это может быть эффективным инструментом развития самых разных отраслей: от судоходство и рыболовства до
проблемы координации действий заинтересованных субъектов в проведении научных исследований или защиты растительного и животного мира.

Определение пропорций соотношения механизмов правового регулирования каждого из компонентов: общего (универсального) и специального (регионального), – в этих случаях, несмотря на специфику каждого из них, решающим будет ответ на вопрос о характере происхождения проблемы, на решение которой направлена деятельность, а также реальной способности каждого из арктических государств справиться с выбранной проблемой без привлечения внешних сил.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, основными факторами формирования новой, эффективной в современных условиях правовой институциональной парадигмы в Арктическом регионе, являются:
❖ Корректность формирования перечня вопросов приоритетного регулирования, соответствующих фактическим интересам арктических государств и иных субъектов, заинтересованных в реализации задач внешней и внутренней политики посредством связи с регионом;
❖ Единство базы методов и принципов, используемых для обеспечения регулирования процессов, основанной на идеях экосистемного подхода;
❖ Гибкое применение политических и юридических инструментов регулирования, выбранных при учете достигнутого и максимально возможного уровней согласования участников процесса нормотворчества, степени детализации,
установленных между ними правил поведения и разрешения споров, предмета и цели соответствующего регулирования;
❖ Комбинирование универсальных и специфических, то есть региональных, механизмов в решение ключевых вопросов арктической повестки дня;
❖ Стратегическое планирование организации межгосударственного взаимодействия по вопросам арктической повестки на основе механизмов сочетание норм обычного международного права, двусторонних соглашений и национальных
законов заинтересованных сторон.
На мой взгляд, обращение внимания на данные факторы в процессе совершенствования института правового регулирования Арктики, содействие расширению числа привлеченных профильных международных и региональных организаций при ведущей роли Арктического совета обеспечит успешность и эффективность работы в данном направлении.

СПИСОК ЛИЕТРАТУРЫ И ИСТОЧНИКОВ

1. Колодкин А.Л., Гуцуляк В.Н., Боброва Ю.В., Мировой океан. Международноправовой режим. Основные проблемы

2. Большая советская энциклопедия / гл. ред. С.И. Вавилов. М., 1950. Т.

3. Гуцуляк В.Н. Морское право: учеб. пособие

4. Федеральное Собрание Российской Федерации. Комитет Совета Федерации по делам Севера и малочисленных народов. Инновацинное развитие экономики Севера: проблемы и перспективы: материал интернет-конференции. М., 2007. С. 25.

5. Международно-правовые основы недропользования: учеб. пособие / отв. ред. А.Н. Вылегжанин.

6. Государственная программа Российской Федерации «Социальноэкономическое развитие Арктической зоны Российской Федерации на период до 2020 г. и дальнейшую перспективу», постановление Правительства Российской Федерации от 21 апреля 2014 г. No 366 (в ред. постановления Правительства Российской Федерации от 31 августа 2017 г. No 1064).

7. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию от 01.03.2018 г. 8. О. О. Смирнова, С. А. Липина, Е. В. Кудряшова, Т. Ф. Крей- денко, Ю. Н. Богданова. Формирование опорных зон в Арктике

9. О.О.Смирнова.Арктика—территорияпартнерствабудущего// Экономические стратегии. 2011. No 10. С. 32-39.

10. Материалы заседания круглого стола на тему: «О мерах по ликвидации техногенных загрязнений в Арктике» / Федеральное Собрание Российской Федерации. Комитет Совета Федерации по делам Севера и малочисленных народов

11. СЗ РФ. 1998. No31

12. СЗ РФ. 1998. No51

13. СЗ РФ. 1995. No49

14. Изображение: Arctic photo created by wirestock – www.freepik.com